Месяц: Август 2024

Собираюсь в Folger, это музей. В Вашингтоне вообще почти все музеи бесплатные, а у этого интересна концепция Pay what you want («Плати сколько хочешь»). В формочке покупки билета поле для суммы и для количества. Рекомендуемая сумма — 15 долл. Можно ничего не платить. Метрополитен-музей в Нью-Йорке долгое время держал эту модель, сейчас только для местных и студентов она работает.

Надо сказать, что во многих музеях сделано иначе. Там билеты покупать надо, но без принуждения. Например, в Атланте в арт-музее High Museum of Art можно зайти и сразу пойти в галерею. Там нет человека, который бы проверял бы билеты. Но на самом видном месте есть место, где билеты продаются, причем дорого — 23 доллара. Есть, кстати, во многих таких местах хитрый способ — это идти сначала в магазин (очевидно для всех, в магазин билет не нужен), а потом из магазина переходить в музей (магазин так далеко от кассы, что часто это никто и не видит). Я им один раз пользовался (правда, я перед этим днем раньше билет все-таки купил, только билет работает один день).

Читаю сейчас At Home by Bill Bryson. Очень интересно про стирку в 19 веке. В Англии. Плюс в конце еще интересное добавлю про отношения с прислугой.

«На самом дне иерархии прислуги находились прачки, которые были настолько неприметными, что их часто держали практически вне поля зрения. Им приносили белье для стирки, а не они забирали его сами. Стирка считалась настолько презираемым занятием, что в крупных домах прислугу иногда отправляли в прачечную в качестве наказания.

Поскольку до 1850-х годов не существовало моющих средств, большая часть белья должна была замачиваться в мыльной воде или щелоке на несколько часов, затем интенсивно отбиваться и тереться, кипятиться в течение часа или дольше, многократно полоскаться, выжиматься вручную или (после примерно 1850 года) пропускаться через каток и выноситься на улицу, чтобы развешиваться на изгороди или расстилаться на лужайке для сушки.

Одним из самых распространенных преступлений в сельской местности была кража сохнущего белья, поэтому кому-то часто приходилось оставаться рядом с ним, пока оно не высохнет.

В целом, по словам Джудит Фландерс в книге «Викторианский дом», простая стирка – например, простыни и другое домашнее белье – включала в себя не менее восьми различных процессов. Трудные или деликатные ткани нужно было обрабатывать с величайшей осторожностью, а предметы одежды, сделанные из разных типов тканей – например, из бархата и кружева, – часто приходилось аккуратно разбирать, стирать по отдельности, а затем снова сшивать.

Поскольку большинство красителей было нестойкими и капризными, необходимо было добавлять точные дозы химических соединений в воду каждой стирки, чтобы сохранить цвет или восстановить его: квасцы и уксус для зеленого, пищевая сода для фиолетового, Купоросное масло (это вообще-то концентирированная серная кислота) — для красного. Каждая опытная прачка имела каталог рецептов для удаления различных видов пятен.

Лён часто замачивали в прокисшей моче или разбавленном растворе птичьего помета, так как это имело отбеливающий эффект, но поскольку такие смеси (что неудивительно) имели неприятный запах, они требовали дополнительного интенсивного полоскания, обычно в каком-нибудь травяном экстракте, чтобы смягчить запах.

Накрахмаливание было столь трудоемким процессом, что его часто откладывали на следующий день.

Глажка была еще одной сложной и устрашающе отдельной задачей. Утюги быстро остывали, поэтому их нужно было использовать с большой скоростью, а затем менять на свеженагретые. Обычно один утюг был в работе, а два нагревались. Сами по себе утюги были тяжелыми, но нужно было все равно сильно нажимать, чтобы достичь нужного результата. Так как не имели контроля температуры, легко сжечь ткань, а ткань и одежда были очень недешевыми. Нагревание утюгов на огне часто приводило к возникновению налета, поэтому их постоянно приходилось протирать. Если использовался крахмал, он прилипал к нижней части утюга, который затем нужно было натирать наждачной бумагой или шлифовальной доской.

Изобретение моющих средств – как показано в этой рекламе 1890-х годов – облегчилo, по крайней мере, часть тяжелого труда прачек.

В день стирки часто было необходимо, чтобы кто-то вставал в 3 часа утра, чтобы подготовить горячую воду. В домах, где была только одна прислуга, часто приходилось нанимать на день прачку извне. Некоторые дома отправляли свое белье на сторону, но до изобретения карболовой кислоты и других мощных дезинфицирующих средств это всегда сопровождалось страхом, что белье вернется зараженным какой-нибудь ужасной болезнью, такой как скарлатина.

Существовала также неприятная неопределенность в том, чью одежду стирают вместе с вашей. Магазин Whiteley’s, крупный лондонский универмаг, предлагал услуги прачечной начиная с 1892 года, но она не пользовалась успехом до тех пор, пока управляющий магазина не подумал разместить большое объявление о том, что одежда прислуги и клиентов всегда стирается отдельно. Вплоть до XX века многие из самых богатых жителей Лондона предпочитали отправлять свое еженедельное белье на загородные усадьбы поездом, чтобы его стирали люди, которым они доверяли.»

Ну и чтобы два раза не вставать, интересная история Ханны Калвик, известной сейчас своими мемуарами. Она вела очень подробный дневник 40 лет, практически каждый день записывая туда различные подробности своей жизни и работы.

Так вот, кроме этого дневника, точнее, даже более, чем этот дневник, ее современники оценили совсем иное. В течение тридцати шести лет, с 1873 года до своей смерти в 1909 году, она была тайно замужем за своим работодателем, государственным служащим и малоизвестным поэтом по имени Артур Манби. Артур никогда не раскрывал их отношения ни семье, ни друзьям. Когда они оставались наедине, они жили как муж и жена, но когда приходили гости, Калвик снова становилась служанкой. Если оставались ночные гости, Калвик покидала супружеское ложе и спала на кухне. Среди друзей Манби были такие известные люди, как искусствовед Джон Рёскин, художник-прерафаэлит Данте Габриэль Россетти и поэт Роберт Браунинг. Они часто посещали его дом, но никто из них не знал, что женщина, называвшая его «сэр», на самом деле была его женой. Даже наедине отношения Манби и Калвик были, мягко говоря, несколько нестандартными. По его приказу она называла его «хозяин» и чернила свою кожу, чтобы выглядеть как рабыня. Как оказалось, дневники она вела в основном для того, чтобы он мог читать о том, как «она пачкалась».

Только в 1910 году, после его смерти и оглашения завещания, эта новость стала известна, вызвав некоторый скандал. Именно этот странный брак, а не ее трогательные дневники, сделал Ханну Калвик известной.