Решил чуть покопать тему опер по горячим следам. Вопрос у меня был про то, насколько распространен перевод либретто на национальные языки. Я ни разу не слышал опер на русском, никаких, переводных или оригинальных, но вот переводных на русском оказалась много. Было интересно, это только с русским языком так или нет. И наткнулся в ресерче на хорошую статью композитора Александра Журбина.
Вообще там вся статья интересная, поэтому если тема вам интересная, вместо того, чтобы читать вырезки ниже, идите по ссылке из комментов
…
Важной частью любого рассуждения на тему «Титры в опере» всегда будет следующее: Титры могут служить двум целям: 1) переводить с одного языка на другой и 2) дублировать сказанное (или спетое) на том же языке.
Оба этих вопроса занимают создателей и посетителей оперных спектаклей уже давно.
По моему, перевод с одного языка на другой сегодня уже отвоевал свои позиции, и подавляющее большинство оперных фанатов с этим согласились. Тут как бы сохраняется два главных обстоятельства: 1. Опера исполняется на языке оригинала и 2. Зрители понимают, о чем поют.
Надо сказать, противостояние сторонников понимания литературного содержания оперы и тех, кто был за исполнение опер на языке оригинала на протяжении долгих лет во многих странах принимала серьезные и даже ожесточенные формы… Я не знаю, есть ли на эту тему научное исследование, или хотя бы какая-нибудь популярная книга – мне ничего подобного не попадалось. А ведь могло бы получиться захватывающее чтение.
Способы борьбы с непонятностью пропеваемого текста были всякие.
Например, примерно до конца 19 века во многих европейских театрах держали свет во время спектакля наполовину погашенным, чтобы зрители могли читать либретто прямо во время действия. Желающие покупали либретто целиком. Или только синопсис… И сверялись со страницей прямо во время действия.
Понятное дело, это очень отвлекало от сцены (и это даже нельзя сравнить с миллисекундным взглядом на экран с титром).
В России и некоторых других странах проблема решалось однозначно – поем на своем языке. И все театры России и шире – Советского Союза пели классические оперы на русском языке. Говорят, были анекдотические случаи перевода «Кармен» на украинский, а «Травиаты» – на узбекский, но в моей жизни я такого не слышал. Хотя как раз репертуар Театра им. Навои в городе Ташкенте, я знал довольно хорошо, ходил туда часто в школьные годы, а ребенком даже принимал участие в детских массовках этого театра; но исполнения классических опер по-узбекски, повторю, никогда не слышал. Все пели по-русски.
И это во многом было правильно. Все таки, высидеть 3-х часовую оперу на иностранном языке для советских людей было бы невыносимо. Одну арию или дуэт в концерте по-итальянски или по-французски снести можно, а вот целый спектакль со сложным сюжетом – невозможно, зритель через 15 минут начинает клевать носом, и никакая гениальная музыка тут не спасет. Естественно, я говорю не о знатоках оперы или профессорах консерватории… да и сколько их там было, особенно в провинциальных городах в советское время?
Короче, правильно делали, что пели по-русски.
….
…Слова в опере не были понятны изначально. То есть уже тогда, когда появились первые оперы. Именно поэтому в барочных операх всегда присутствуют «речитативы секко», где собственно говоря, двигается сюжет, и арии, в которых, как правило, повторяются несколько фраз, а сюжет стоит на месте. Барочные композиторы понимали – музыка главенствует в Ариях, Дуэтах, Терцетах и так далее, но слова там разобрать невозможно. Поэтому весь смысл переносится в речитатив – там-то все должно быть понятно…
Но это так – информация к размышлению.
* * *
Времена, когда в России пели по-русски, давно прошли.
Теперь всюду поют на языке оригинала. И в провинции и в столицах. Петь по-русски сегодня – дурной тон. Даже и в городе моего детства Ташкенте поют по-итальянски…
В мире, впрочем, есть исключения.
ENO – Английская национальная опера в Лондоне. Там все поют по-английски.
Казалось бы, какие могут быть проблемы? Мы поем по-английски, в зале англоязычная публика. И все же 10 лет назад, в 2005 там появились субтитры – и это вызвало дикий скандал, десятки статей, чуть ли не забастовка обиженных певцов. И все-таки менеджмент победил – нынче спектакли там идут с субтитрами. На английском языке.
….
Осталось привыкнуть к тому, что титры нужны и тогда, когда поют на родном языке.
Зачем – скажете вы?
Потому что на самом деле, когда певцы поют, как мы думаем, на родном языке – это иллюзия.
Они поют на «оперном языке».
И это другой язык, который имеет довольно много отличий от того языка, на котором мы разговариваем.
Я не буду здесь сейчас подробно писать, почему. Просто так устроен голосовой аппарат певцов, что когда они поют сложные фиоритуры, мелизмы и разные виртуозные пассажи скажем в операх Россини, то там даже и не предполагается, что слова будут понятны. Главное какие гласные – а, о, у – будут попадать на ту или другую ноту, и насколько данному певцу это удобно. На согласные в таких внимания не обращают. А ведь именно согласные делают слова понятными.
Что же касается высоких нот – главного смысла и главного удовольствия для оперных фанатов – это для певцов всегда некий прыжок с шестом, и в этот момент меньше всего думается о смысле.
Главное взять ноту!
И певец знает, что его никто не осудит, если он прекрасно возьмет верхнее «до» (у теноров) или ля-бемоль (у баритонов) то ему все простят, и будет гром аплодисментов – даже если он перепутает и споет совсем другой текст. А вот если он споет абсолютно точный текст, и прекрасно, по Станиславскому сыграет образ, но при этом на высокой ноте «киксанёт» – не видать ему аплодисментов, не видать ему новых ангажементов и контрактов.
Так устроена опера.
И требовать от певца хорошей дикции на экстремально высоких нотах – безнадежно.
…
И вернуться к уже упомянутой статье американца Уильяма Кратчфильда «Нужно ли на самом деле понимать, что сказано в либретто?» “NEED LIBRETTOS BE REALLY UNDERSTOOD?”
Статья эта была напечатана в 1984 году в газете Нью-Йорк Таймс и вызвала тогда большую дискуссию. И несмотря на прошедшие более чем 30 лет, вопросы поставленные в ней по прежнему актуальны.
Статья рассматривает постановку оперы La Rondina («Ласточка») Джакомо Пуччини в «Нью-Йорк сити опера» когда впервые в истории этого театра (и Америки) были применены surtitles (вслед за Канадой). Напомню, что эта опера не относится к числу популярных, к тому же в ней отсутствуют ярко выраженные музыкальные шлягеры, сюжет в ней совсем непростой, и если вы не понимаете о чем речь, то вы обречены на засыпание через 15 минут после начала.
И вот попробовали с титрами – и вдруг все стало понятно. И аудитории понравилось. Вернее, части аудитории. А другая часть стала возмущаться. И высказывать обычные и привычные уже сегодня аргументы: 1) титры отвлекают 2) титры мешают слушать музыку 3) титры мешают следить за актерской игрой 4) титры мешают прямому взаимодействию певца и публики и 5) в опере вообще не обязательно все понимать. А можно и ничего не понимать. Оперу надо слушать. А не смотреть.
Эти же аргументы выдвигают противники титров и сейчас. Да действительно, есть категория любителей оперы, которые ходят, как сказал доктор Сэмюэль Джонсон, на оперу как на «экзотическое и иррациональное развлечение».
И долгое время это было так. Люди ходили на оперу именно как на удивительное, странное фрик-шоу, где странные люди в фантастических костюмах поют странными, необычными голосами. Ни о каких подлинных страстях речь не шла, драматургию никто не замечал, и понимать о чем поют было не обязательно.
И так было еще и во времена Моцарта и даже раннего Доницетти.
Постепенно с приходом Верди, а затем веристов все менялось, и публика начинала понимать, что опера способна на гораздо большее, чем просто услаждать слух.
И тут возникла проблема понимания текста, и для этого, как я упоминал выше, делались специальные либретто, наполовину гасили свет, чтобы люди могли читать.
А в странах, где главным языком был не итальянский, оперы стали переводить на свой язык
Хотя были уникальные случаи. Например когда ставили оперу Делиба «Лакме», композитор был возмущен, что певица Нелли Мелба была отставлена от главной роли, потому что у нее был «плохой французский» Делиб бегал в дирекцию оперы, и кричал: «Пусть она поет хоть по-китайски, но дайте ей петь мою оперу, мне плевать, что будет непонятно…»
Думаю, сегодня не было бы проблем. Титры спасли бы бедную Нелли.
…
Being in America 