Слева — общага, в которой я прожил 5 лет, с 1991 по 1995. Справа – окна, через которые Александр Солженицын смотрел неполных 12 лет, с 1956 по 1968 год, и писал “Один день Ивана Денисовича” . Во то время дом был розовым.
При доме есть дворик с садом. В дальнем углу у глухого забора, где старая яблоня образует «беседку», Солженицын соорудил скамейку и столик.
«…Я стою под яблоней отцветающей — и дышу. Не одна яблоня, но и травы вокруг сочают после дождя — и нет названия тому сладкому духу, который напаивает воздух. Я его втягиваю всеми легкими, ощущаю аромат всею грудью, дышу, дышу, то с открытыми глазами, то с закрытыми — не знаю, как лучше. Вот, пожалуй, та воля — та единственная, но самая дорогая воля, которой лишает нас тюрьма: дышать так, дышать здесь. Никакая еда на земле, никакое вино, ни даже поцелуй женщины не слаще мне этого воздуха, этого воздуха, напоенного цветением, сыростью, свежестью…», — описал Солженицын в «крохотках» счастье встречи с этим рязанским садом после лагерных и ссыльных лет. («Кро́хотки» — цикл миниатюр в прозе Александра Солженицына. Литературоведы относят эти произведения к жанру «стихотворения в прозе»).
Яблоня — в комментах. По сути, сейчас это место напоминает о Солженицыне только двумя мемориальными табличками – на доме и на яблоне.
Being in America 